десять секунд она смогла уничтожить весь научно исследовательский комплекс и всех его сотрудников. И теперь на планете-пустыне Торус имеется одна большая аномально опасная зона отчуждения. Туда-то мы с тобой и этими бравыми парнями скоро отправимся!

Девастатор часто дышал, пытаясь справиться с эмоциями. Все его сны были чистой правдой, как и общение с дочерью. Эти черепа в сточной трубе и протяжный стон измученной девочки — всё это ужасная реальность...

— Она ждёт тебя, — вдруг сказал генерал. — Только тебя. И ты придёшь к ней, и успокоишь её, а потом заставишь помочь нам в войне против галактидов. Ваш тандем спасёт человечество и поведёт его к новым вершинам!

Капрал смерил его суровым взглядом. Все эти высокопарные выражения никак не вязались с немногословным генералом, которого он встретил на Новой надежде. Похоже, пребывание в замкнутом пространстве спасательной шлюпки на орбите в течение четырёх часов хорошо развязывает язык...

— Ну а, если по какой-то причине ты не захочешь сотрудничать со мной, то, — он начал загибать пальцы, — сначала я пущу эту девчонку в расход, а после прикажу Ментору взорвать твою тупую башку. А потом сам доберусь до твоей дочери и расскажу ей, что её папочка решил погибнуть за призрачные идеалы справедливости. Думаю, она будет гордиться тобой.

— Ты уже знаешь мой ответ, — произнёс капрал. — Я в деле.

— Вот и отлично! — улыбнулся Скиртэм. — Поднимите девчонку и сопроводите её вместе с нашим гостем в их каюту. У вас будет несколько часов на общением перед тем, как мы все дружно отправимся в глубокий сон, чтобы потом проснуться на орбите Торуса через два с половиной земных года.

Киберсолдат бесцеремонно поднял Раду за руку, и потащил к Девастатору, после чего бросил её к его ногам. К нему тут же подошли сопровождающие, и ударив по ребрам прикладом винтовки, недвусмысленно намекнули капралу, что пора пошевеливаться. Десантник сдавленно выругался, после чего помог Раде подняться, и приобняв её, направился за солдатами. А Ментор тем временем молча проводил их взглядом — на его душе скреблись кошки.

— Как ты? — спросил капрал у девушки.

— Бывало и лучше. Но, спасибо. С тобой мне теперь спокойнее.

— Где Тарков? Доктор Айзек? И как вас нашли?

— Разговорчики! — рявкнул один из солдат, снова ударив его по торсу.

Капрал еле сдержался, чтобы не превратить этого бойца в две отдельные мёртвые половинки, но всё-таки подчинился и замолчал. Так они дошли до отсека с казармами, где и вправду им выделили хоть и небольшую, но целую каюту с кроватью и персональным душем. А так же с иллюминатором, через который виднелась голубая планета Мегиддо семь. Когда люк закрылся, и они остались наедине, Рада вдруг заключила капрала в объятия и поцеловала в губы. Мужчина ответил на её ласку, и вскоре они уже снимали с себя одежду, медленно, но верно перемещаясь в сторону душа, где с наслаждением стали смывать следы и грязь последних проклятых суток, прошедших в настоящем аду.

Под струями тёплой воды, Рада ласкала своего избранника и осторожно касалась пальцами краёв глубокого отверстия в груди капрала, где когда-то находился разум его искусственного протеже. Вспомнив о Бете, Девастатор решил поговорить об этом с Ментором, и просить его вернуть себе ядро ИИ. Потеряв её, он был вынужден скоро раскаяться в своём решении, ибо без всеведущей Беты явно проигрывал своим противникам в обладании информации и тактическом реагировании. Ну, а если проще, ему просто не хватало её...

Помывшись вдвоём, разгорячённые, они отправились в постель, где провели незабываемые полтора часа любви. В этот раз Девастатору пришлось признать, Скиртэм сделал им большой подарок, дав полную свободу, хоть и ограничивающуюся пятнадцатью квадратными метрами каюты. Когда они уже обессиленные лежали на смятой простыне, он снова задал свой вопрос:

— Что с остальными? Расскажи мне всё, что знаешь.

Девушка вздохнула:

— Тарков погиб ещё на корабле — Бета так сказала.

И снова сержант тогда умолчала о том, что без потерь не обошлось. Слишком берегла его психику, и, наверное, думала, что тем самым заботится о нём.

— Что было дальше?

— Наши спаскапсулы упали рядом с посёлком. Выжили я, Скофилд и доктор Айзек. Мы нашли друг друга в течение дня, и то, спасибо Скофилду — он отслеживал наши маяки с самого начала и настроил связь.

— Жаль его. Умный был парень.

— Да... В общем, мы нашли приют у местных. Только скоро над их домом завис челнок, и нас окружили солдаты ВКС ОМЗ. Нам пришлось сдаться и полететь сюда.

— А я был практически уверен, что вы идёте в Вентуру, где я приземлился, — улыбнулся капрал. — И всеми силами пытался запретить вам это сделать.

— Почему? — удивилась девушка.

— Потому что по роковому стечению обстоятельств там произошло то же самое, что и на Новой надежде...

Глава 28. Вы не должны были это видеть

Капрал успел лишь в общих чертах рассказать Раде о том, что с ним произошло, как их прервал тяжёлый стук по входному люку каюты:

— На выход, голубки! — пробасил нежданный гость. — На сборы пять минут.

Мужчина и женщина спешно оделись, после чего люк открылся, и на них уставились фасеточные линзы на шлем-маске киберсолдата:

— В анабиозную камеру. Живо! — махнул он винтовкой, и указал направление.

Началось небольшое путешествие по отсекам корабля, проходя по которым, они часто видели следы разрушений. Ремонтные дроиды приводили в порядок изрубленную внутреннюю обшивку корабля. Девастатор отметил про себя, что Россинант ещё легко отделался, выбравшись из подпространства цельным куском. Судя по всему, теперь там зона смерти, через которую решится пройти только самоубийца.

Наконец они добрались до отсека-купола, под которым в белых лучах искусственного освещения были установлены криогенные камеры, рассчитанные на весь экипаж. К слову, если бы не потери личного состава Ментора, места капралу и Раде здесь бы не досталось. Киберсолдат отвёл их к Скиртэму, который стоял у иллюминатора, сложив руки за спиной, и смотрел на удаляющуюся голубую планету:

— Сэр, гости доставлены, — отрапортовал солдат.

— Замечательно, — ответил генерал, обернувшись — на его лице снова была искусственная улыбка и стеклянный взгляд. — Ваши капсулы скоро подготовят. А потом сладкий сон, и два с половиной года пролетят, как одна ночь.

— И мы пропустим всё то, что произойдёт за это время,